• Содержание
• Иллюстрации
  
• Выдержки из предисловия
• Рецензии
  
• Дополнительные материалы

СОДЕРЖАНИЕ

Протоиерей Борис Михайлов. Предисловие
От автора
Вступление

глава 1
«ЛАБОРАТОРИЯ РАСПАДА»

Массовая культура и массовая индустрия
Контемпорари арт как экспериментальная площадка массовой культуры
Распад и разложение как метод
Духовная смерть в виртуальном пространстве
Нео-поп
Духовные наследники Содома
Современная культура и тоталитарные секты
Краткая история убийства культуры
Фотография в современном искусстве — от истоков до наших дней
Основные выводы

глава 2
ФРАНЦУЗСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ,
НЕМЕЦКИЙ ЛЕТЧИК ЙОЗЕФ БОЙС И ДРУГИЕ

Либерте, эгалите, фратерните
Импрессионисты
Пикассо, Малевич, Дюшан — «три в одном»
Дизайн как оборотная сторона современного искусства
Современное искусство и государственный тоталитаризм
Йозеф Бойс
Абстрактный экспрессионизм
Еще о поп-арте
Перформанс
«Флюксус»
Концептуализм
Современное искусство и христианство

глава 3
СВИДЕТЕЛИ МАЛЕВИЧА

Основные структурные признаки секты в контемпорари арте
«Дада» у истоков европейской части секты современного искусства         
Малевич у истоков русской части секты современного искусства
Постмодернизм как часть сектантского движения «Нью эйдж»
Секта современного искусства как активная богоборческая сила

глава 4
РУССКИЙ БУНТ

Введение
Василий Кандинский и «внутренняя необходимость»
Авангард как зеркало русской революции
Футуристы, или Сбросим Россию с «парохода современности»
Татлин
И снова Малевич
Большевизм и авангард — симфония власти
Памятник Третьему интернационалу
Родченко
Троцкий как основатель секты современного искусства
От авангарда к соцреализму и современному искусству через конструктивизм     
Неофициальное искусство как троцкистский уклон в соцреализме
В поисках утраченного Бога
Кабаков. Первое поколение московского концептуализма
Соц-арт
А. Монастырский. Второе поколение московского концептуализма
80-е — буря в стакане
Адаптация «неофициального искусства» к глобальному арт-рынку
«Медгерменевтика»
Радикалы и богоборцы — прямые продолжатели дела Троцкого

ИЛЛЮСТРАЦИИ

ВЫДЕРЖКИ ИЗ ПРЕДИСЛОВИЯ

Антиискусству, известному под менее точным названием «современное искусство», уже более ста лет. Первенец его, «Авиньонские девицы» П.Пикассо (1907), произведшие антихудожественный шок на близких друзей художника, а затем и на весь мир, возвестили о происходящих глубинных сдвигах в системе его жизненных ценностей. Существо их точно выразил уже тогда Н.А.Бердяев. В лекции «Кризис искусства», прочитанной в Москве в ноябре 1917 года, он говорил: «Мы присутствуем при кризисе искусства вообще, при глубочайших потрясениях в тысячелетних его основах. <…> Нарушаются грани, отделяющие одно искусство от другого и искусство вообще от того, что не есть уже искусство, что выше или ниже его. <…> Слишком свободен стал человек, слишком опустошен своей пустой свободой». А еще раньше, в 1914-м, в статье «Пикассо» он писал: «Искусство окончательно отрывается от античности. Начинается процесс проникновения живописи за грань материального плана бытия <…> живопись переходит от тел физических к телам эфирным и астральным. <…> [Пикассо], как ясновидящий, смотрит через все покровы, одежды, напластования, и там, в глубине материального мира, видит свои складные чудовища. Это — демонические гримасы скованных духов природы».
Православная культурология определяет культуру как систему жизненных ценностей человека и общества, выявляемую в их жизненном и историческом творчестве (проф. Московской духовной академии М.М.Дунаев (1945–2008)). Христианская эра характеризуется последовательной сменой двух культурно-исторических формаций: сотериологической (от Рождества Христова до начала XV века), где главная жизненная ценность — праведная жизнь во Христе, «сотерио» — спасение, и эвдемонической (от эпохи раннего Ренессанса до начала XX века), где главной жизненной ценностью становится мир человека — «эвдемония», счастье жизни. XX век уже с первых шагов обнаруживает свою демоническую природу и вводит нас в третью культурно-историческую формацию, возникающую в сокрушительном отвержении первых двух. Более того, как писал в 1963 году ссыльный церковный писатель С.И.Фудель об истоке «абстрактного искусства школы Пикассо», это не столько смена эстетических предпочтений, сколько «бунт и очень глубокое богоборчество, какой-то уже не базаровский, а космический нигилизм. <…> Точно какая-то ненависть к плоти мира, к самой материи мира все сильнее поднимается в человеке... <…> пожелавшем своими нечистыми руками тронуть первооснову бытия, то “основание, которого, — как сказал Апостол, — художник и строитель Сам Бог” (Евр. 11:10)».
Об искусстве ХХ века, его художниках написано великое множество исследований, однако в научном постижении его глубинной природы прорыва не произошло. Как пишет доктор искусствоведения священник Стефан Ванеян, «история искусствознания в ХХ веке — это история неудачной попытки рождения новой научной дисциплины. Ни рецепция смежных методологий, ни опыт усвоения максимального числа концептуальных контекстов — ничто не позволило искусствознанию стать отдельной и самостоятельной “наукой об искусстве”. Причина тому — не только в специфике гуманитарного знания вообще <…>. Самое важное другое... <…> как выяснилось, само искусство, художественное творчество по природе своей не есть нечто самостоятельное и независимое, как думал эстетизм XIX столетия. Присущий художественной деятельности символизм заставляет рассматривать продукт этой деятельности, т.е. произведение искусства, в лучшем случае как “систему отсылок”, как риторический дискурс, изобразительность которого выходит далеко за пределы визуального ряда». Этим «далеко» является духовная сфера, действительно с трудом поддающаяся научной формализации.
Начало святоотеческому пониманию культуры в России на рубеже XIX–ХХ столетий положил С.Н.Булгаков (1871–1944), как раз в ту кризисную для себя пору преодолевая сциентистское пленение в марксизме. В 1906 году он формулирует свое credo: «По моему убеждению, определяющей силой в духовной жизни человека является его религия, — не только в узком, но и в широком смысле слова, т.е. те высшие и последние ценности, которые человек признает над собой и выше себя, и то практическое отношение, в которое он становится к этим ценностям. Определить действительный религиозный центр в человеке, найти его подлинную душевную сердцевину — это значит узнать о нем самое интимное и важное, после чего будет понятно все внешнее и производное. В указанном смысле можно говорить о религии у всякого человека, одинаково и у религиозного, и у сознательно отрицающего всякую определенную форму религиозности. Для христианского понимания жизни и истории, кроме того, несомненно, что человеческой душой владеют и историей движут реальные мистические начала, и притом борющиеся между собой, полярные, непримиримые. В этом смысле религиозно-нейтральных людей, собственно говоря, даже нет, фактически в их душе происходит борьба Христа и “князя мира сего”».
Такое понимание позволило С.Н.Булгакову при первом появлении антиискусства определить его духовную природу. Едва ли не одновременно с Н.А.Бердяевым он посетил в 1914 году картинную галерею С.И.Щукина на Знаменке в Москве, где были выставлены кубистические новинки Пикассо из Парижа. «Когда вы входите в комнату, где собраны творения Пабло Пикассо, вас охватывает атмосфера мистической жути, доходящей до ужаса. Покрывало дня, с его успокоительной пестротою и красочностью, отлетает, вас объемлет ночь, страшная, безликая, в которой обступают немые и злые призраки, какие-то тени. Это — удушье могилы <…> Женственность, Душа мира, есть материнское лоно искусства, а вместе с тем и его любовь. Она предстает в творчестве Пикассо в несказанном поругании <…> все эти лики живут, представляя собой нечто вроде чудотворных икон демонического характера <…>. Творчество Пикассо, особенно во второй период, есть плод демонической одержимости. С большой напряженностью выражается в нем мироощущение злого духа, не любящего и хулящего творение Божие». Здесь сказано все самое главное о нарождавшемся антиискусстве.
Совсем немного появилось работ, написанных в наше время с этих позиций. Книга Андрея Леонидовича Яхнина «Антиискусство: Записки очевидца» — выдающееся явление среди них и, по существу, новое слово в научной литературе, посвященной этому вопросу.
Книга непроста для чтения, но захватывающе интересна. Она вводит в читательский оборот современное искусство — contemporary art: «чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй» и впервые за минувшие сто лет раскрывает его природу и «анатомию».
Книга имеет подзаголовок «Записки очевидца». Однако уже при первом знакомстве с текстом становится понятным, что это больше чем «записки» и не только «очевидца», но человека, погруженного в проблему и предлагающего богословский путь ее постижения, отличный от традиционных подходов искусствознания и «устоявшихся теорий современного искусства». «Мы, христиане… — пишет автор, — должны опираться не на современную культурологию и искусствоведение, а на двухтысячелетнюю традицию и опыт Церкви».
Основную задачу А.Л.Яхнин видит в исследовании «фундаментальной метаморфозы, происшедшей с искусством за последнее столетие». Он стремится к выявлению сущностных связей contemporary art между отдельными его сторонами, не имеющими, как кажется, единого исторического формообразующего контекста, через осмысление их духовных основ, а также с древними и новейшими гностическими сектами, с массовой культурой и революционными процессами XIX — начала ХХ века. Единственный способ разобраться в бульоноподобном пласте современной культуры автор видит «в использовании именно системы традиционных духовных ценностей, — прежде всего, подхода с точки зрения православного христианства. <…> …Ведь когда мы зажигаем огонь в ночи, не языки пламени гнутся к земле, а тьма трепещет и отступает».
Автор совершенно оправданно считает, что Церковь не должна замалчивать антихристианской стратегии современного искусства, но «ясно и принципиально заявлять о своей позиции» и при этом «отличать сознательно богоборческую суть contemporary art от творчества отдельных художников и их самих — крещеных христиан и членов Церкви, часто фатально запутавшихся в дьявольских сетях современной культуры». Методологию автора определяет святоотеческое понимание культуры как «живой части человеческого духа, его отображения в тварном мире».
Отсюда — обновленный взгляд на давно уже стершиеся в своем подлинном значении примелькавшиеся понятия и критическая оценка использования искаженных смыслов и значений многих слов в теории contemporary art. Так, например, дизайн в устоявшемся понимании — позитивный продукт авангардистской ломки искусства — в настоящем исследовании предстает «фактором не формирования среды, а расчленения традиционных и естественных для человека принципов и связей с материальным миром», являющимся отражением невидимого мира духовного. В этой связи автор доказательно называет сontemporary art «лабораторией распада», разрабатывающей алгоритмы «превращения человека в схему рефлексов и желаний» и подчинения человеческой воли и личности энергии «распада смыслов, форм, границ между культурой и цивилизацией, между жизнью и смертью». <...>

РЕЦЕНЗИИ

Пять книг недели

Андрей Яхнин (р. 1966) – ныне преуспевающий архитектор, а в 1980–1990-е годы активный участник художественной жизни Москвы. По его мнению, массовое искусство расчленяет человеческую личность, чтобы затем напрямую воздействовать на отдельные психофизические инстинкты (например, половой или инстинкт разрушения).

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

• Информацию о презентации книги смотрите в разделе «Новости». 
• Интервью с Андереем Яхниным:
• Анастасия Рахлина
  Боевые задачи в мирное время: о Церкви и современной культуре (Православие.Ru)