ИЛЛЮСТРАЦИИ

СОДЕРЖАНИЕ

От составителей 

А.Е. Климов, М.К. Крышталёва. Переписка художников: архивная судьба и история публикации 

ПИСЬМА

1. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 1 марта 1938. Рига
2. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 7 марта 1938. Париж
3. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 29 марта 1938. Рига
4. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 6 сентября 1943. Париж
5. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 19 сентября 1943. Рига
6. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 1 октября 1943. Рига 
7. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 16 ноября 1945. Хайденхайм 
8. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 14 апреля 1946. Хайденхайм 
9. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 9 мая 1946. Париж
10. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 27 мая 1946. Хайденхайм
11. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 30 сентября 1946. Хайденхайм
12. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 27 октября 1946. Париж
13. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 4 ноября 1946. Хайденхайм
14. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 17 ноября 1946. Париж
15. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 5 декабря 1946. Хайденхайм 
16. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 11 декабря 1946. Хайденхайм 
17. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 16 февраля 1947. Хайденхайм 
18. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 12 марта 1947. Париж
19. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 9 апреля 1947. Хайденхайм
20. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 30 апреля 1947. Хайденхайм
21. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 8 июня 1947. Хайденхайм
22. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. Июнь 1947. Париж
23. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 19 июля 1947. Хайденхайм
24. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 24 ноября 1947. Гунценхаузен
25. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 23 декабря 1947. Париж
26. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 9 августа 1948. Хайденхайм
27. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 11 сентября 1948. Милан
28. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 16 сентября 1948. Хайденхайм
29. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 5 октября 1948. Хайденхайм
30. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 28 декабря 1948. Париж
31. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 8 января 1949. Хайденхайм
32. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 29 августа 1949. Хайденхайм
33. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 12 декабря 1949. Труа-Ривьер
34. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 12 января 1950. Париж
35. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 20 января 1950. Труа-Ривьер
36. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 25 мая 1950. Труа-Ривьер
37. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 28 мая 1950. Париж
38. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 3 июля 1950. Труа-Ривьер
39. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 30 ноября 1950. Париж
40. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 10 декабря 1950. Квебек
41. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 14 февраля 1951. Париж 
42. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 22 февраля 1951. Квебек 
43. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 1 августа 1951. Гранд-Ривьер
44. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 4 декабря 1951. Париж
45. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 16 декабря 1951. Квебек
46. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 19 декабря 1951. Квебек
47. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 7 января 1952. Париж 
48. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 20 января 1952. Квебек
49. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 14 апреля 1952. Квебек
50. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 18 июня 1953. Париж
51. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 18 декабря 1953. Париж
52. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 14 февраля 1954. Париж
53. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. Февраль (?) 1954. Париж. [Фрагмент]
54. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 23 февраля 1954. Квебек
55. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 26 марта 1954. Квебек
56. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 18 сентября 1954. Париж
57. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 25 сентября 1954. Квебек
58. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 19 декабря 1954. Квебек
59. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 15 февраля 1955. Квебек
60. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 28 февраля 1955. Париж
61. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 11 марта 1955. Квебек
62. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 27 мая 1955. Квебек
63. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 4 июня 1955. Париж
64. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 2 августа 1955. Квебек
65. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 1 ноября 1955. Париж 
66. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 6 ноября 1955. Квебек 
67. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 30 декабря 1955. Квебек
68. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 30 декабря 1955. Квебек
69. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 17 января 1956. Париж
70. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 5 февраля 1956. Квебек
71. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 24 апреля 1956. Квебек
72. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 15 мая 1956. Париж 
73. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 4 июня 1956. Квебек
74. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 28 октября 1956. Квебек
75. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 24 декабря 1956. Квебек
76. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 4 января 1957. Париж
77. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 10 января 1957. Квебек 
78. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 4 июля 1957. Квебек
79. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 6 ноября 1957. Квебек
80. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 15 ноября 1957. Париж
81. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 26 ноября 1957. Квебек
82. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 16 декабря 1957. Квебек
83. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 20 декабря 1957. Париж
84. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 28 декабря 1957. Квебек
85. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 1 февраля 1958. Квебек
86. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 17 марта 1958. Квебек
87. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 23 апреля 1958. Париж
88. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 30 апреля 1958. Квебек 
89. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 12 мая 1958. Квебек
90. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 16 августа 1958. Квебек
91. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 25 октября 1958. Квебек
92. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 15 апреля 1959. Квебек
93. А.Н. Бенуа — Е.Е. Климову. 23 апреля 1959. Париж
94. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 28 апреля 1959. Квебек
95. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 1 июля 1959. Гранд-Ривьер
96. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 25 ноября 1959. Квебек
97. Е.Е. Климов — А.Н. Бенуа. 25 декабря 1959. Квебек

ПРИЛОЖЕНИЯ

I. А.Н. Бенуа. [Об альбоме «Городские пейзажи: литографии Е. Климова» (Рига: Эрнст Платес, 1937). Постскриптум к статье «Латвийская выставка»] 

II. Е.Е. Климов. [Рецензия на книгу А.Н. Бенуа «Жизнь
художника: воспоминания» (Нью-Йорк, Изд-во им. Чехова, 1955. Т. 1-2)]

III. Е.Е. Климов. К выставке работ Александра Бенуа в галерее Shepherd в Нью-Йорке. Очерк 

Список иллюстраций 
Указатель имен
Об авторах и публикаторах писем

ПРЕДИСЛОВИЕ

Начало двадцатилетней переписке было положено в 1938 году Евгением Климовым, молодым выпускником новооткрытой Латвийской академии художеств, решившим представить свой альбом литографий на суд Александру Бенуа, маститому искусствоведу и художественному критику, тогда уже проживающему в Париже. Альбом был посвящен Печерскому краю, местности, дышащей историей Древней Руси, но в межвоенные годы находящейся на территории независимой Эстонии.
Живой отклик Бенуа, несомненно, превысил все ожидания Климова. В теплом личном письме Бенуа не только дал высокую оценку художественным особенностям и историческому значению присланных литографий, но и высказал также намерение поместить хвалебную заметку об альбоме в одном из своих «Художественных писем» в ведущей эмигрантской газете того времени «Последние новости». Хотя этого намерения ему осуществить не пришлось, Бенуа отозвался весьма положительно в печати о другом альбоме литографий Климова, сравнив представленные в нем городские пейзажи с аналогичными рисунками Верейского и Добужинского.
Грозные военные события последующих нескольких лет естественным образом прервали заочное общение, но Климов напомнил о себе в 1943 году, прислав из оккупированной Риги в оккупированный Париж новый альбом литографий, теперь посвященный древним храмам оккупированного Пскова. (Климову удалось устроить поездку в Псков благодаря близкому знакомству с ведущим активистом т. н. Псковской миссии рижским священником о. Алексеем Ионовым.) Бенуа был тронут и откликнулся этюдом, изображавшим довоенный Петергоф, но после письменного обмена на этот счет снова последовал длительный перерыв в переписке, и она приобрела регулярный ритм только после того, как Климов, разделяя судьбу миллионов беженцев из Восточной Европы, сперва временно осел в западной части послевоенной Германии, а затем переселился в Канаду.
Первое, что бросается в глаза читателю переписки, — неравный количественный обмен письмами между двумя корреспондентами: Климов писал примерно в два раз чаще, чем Бенуа. Объясняется это отчасти знанием Климова, что его подробные описания ретроспективных выставок и различных местностей будут интересны Бенуа — и Александр Николаевич действительно откликался на это с искренней благодарностью. Но, вероятно, более важную роль сыграла жажда Климова установить серьезное общение со столь авторитетным знатоком всей истории искусства, человеком, который назвал Климова в одном из своих писем «настоящим единомышленником» и «почти единочувствующим».
Во взглядах на искусство у Бенуа с Климовым была действительно большая близость. Ярче всего это проявилось в их общем неприятии т. н. модернистского искусства. В то же время повторяющееся утверждение Бенуа о «культе Пикассо» как зловещей причине и характерном признаке упадка искусства мало совпадало с тем, что тревожило и огорчало Климова. В современных ему выставках он видел не столько «гримасничанье» Пикассо, а удручающую пустоту чисто умственных построений, безрадостных и лишенных какого-либо сердечного чувства.
К этому следует добавить, что неприятие художественных мод современности авторами писем вовсе не означает какого-то отвращения к творчеству в окружающем их мире. Бенуа признает исключительное мастерство модного итальянского портретиста Пьетро Аннигони. Климов восхищается религиозной росписью современного немецкого художника Макса Лахера, а в другом письме сообщает Аннигони, что очень любит творчество умершего в 1947 году французского художника Альбера Марке. Иногда предмет интереса художников совпадает, и тогда они обмениваются хвалебными оценками, например, оба отдают дань высокому качеству иллюстраций в детских книгах, выходящих в Советском Союзе.
Объединяло Бенуа и Климова, конечно, и общее признание величия всемирно известных «старых мастеров». Климов вдохновенно пишет о почти непостижимом совершенстве портретов Тициана, Бенуа сообщает о «ни с чем не сравнимом счастье», которое он испытал, снова увидев Станцы Рафаэля в Риме. И оба считают — и сокрушаются, — что современные им люди в массе своей просто не способны так смотреть на искусство. На слова Бенуа, что пейзажи голландского художника ван де Вельде трогают его до слез, Климов откликается с полным пониманием, но с уверенностью, что такая реакция невозможна, когда чувства не в моде — «сейчас больше измышленияхми козыряют...Потому так
холодно, бесчувственно, бестрепетно и пустынно на современных выставках». Бенуа уточняет эту мысль: «...современные люди, особенно молодые, просто разучились глядеть, не мудрствуя лукаво, и получать лично удовольствие через вхождение в контакт с данным произведением — непосредственно».
При этом основном единстве взглядов тем более интересны расхождения в оценках конкретных художников и произведений. В переписке это проявляется главным образом при обсуждении русского искусства. Здесь следует отметить, что у Климова, как он сам вспоминает в письме к Бенуа, интерес и любовь к искусству зародились в юном возрасте в контексте частого посещения Русского музея императора Александра III (ныне Государственный Русский музей), хранилища произведений исключительно русских мастеров. И в течение всей своей дальнейшей жизни Климов уделял именно русскому искусству пристальное внимание — следил за литературой (и русской, и иностранной), часто выступал с докладами на эту тему, писал многочисленные статьи и рецензии в эмигрантской прессе и всегда огорчался легкомысленным и неосведомленным оценкам по отношению к русским художникам.
В лице Александра Бенуа Климов не мог ожидать равной себе влюбленности в русское искусство. Но Бенуа был автором «Истории русской живописи в XIX веке» (1902) и «Русской школы живописи» (1904), книг, доказывающих его глубокие познания в этой области, и Климов явно хотел получить от авторитетного историка искусства хоть какой-то намек на качественное сравнение этой «русской школы» с одновременными художественными достижениями в других европейских странах. Бенуа уклонялся от ответа, но когда Климов противопоставил дар воскрешения прошлого, присущий Сурикову, «кукольным», по его мнению, фигурам на исторических полотнах немецкого художника Менце-ля, Бенуа встал горой на защиту последнего. Творения Менцеля, пишет Бенуа, были для него «неисчерпаемым источником наслаждений».
Значительное расхождение между Климовым и Бенуа выявилось также в оценке картины Александра Иванова «Явление Христа народу». Хотя Бенуа считал Иванова выдающимся художником, это произведение он в письме к Климову назвал английским словом «failure», т. е. неудачей, провалом. Климов был категорически не согласен. По его мнению, превосходно найденная композиция работы и исключительно высокое качество индивидуальных портретов делают эту картину великим достижением русского искусства.
Не следует, однако, преувеличивать значение этих расхождений. «Мы с Вами одного поля», — писал Бенуа Климову, и на этом фоне частичные несогласия не играли решающей роли. Они нисколько не изменили ни глубокого уважения и настоящей душевной привязанности Климова к Бенуа, ни искренней симпатии и благожелательства, которые Бенуа проявлял по отношению к Климову. А по поводу суждений о русском искусстве как таковом Бенуа сознательно отказывался от оценок сравнительного типа, утверждая, что ему вообще свойственен подход (характерный, по его словам, и программе «Мира искусства»), позволяющий совмещать противоречивые симпатии: преклонение перед художественными работами «мирового значения» вместе с «нежным признанием» очень многих русских художников.
Ведущей темой переписки Е.Е. Климова с А.Н. Бенуа является, конечно, искусство во всех своих проявлениях. Вместе с тем спектр этого длительного разговора гораздо шире. Каждое письмо имеет свой биографический контекст, естественным образом освещающий и далеко отстоящие от искусства сферы жизни: от старческих немощей, семейных обстоятельств и финансовых трудностей до политических соображений и реакции на исторические события. Высказывания эти свидетельствуют о степени откровенности и взаимного доверия, позволяющей признать этот обмен письмами также и выдающимся примером истинно дружеского общения. В серии опубликованных воспоминаний, носящих общее название «Встречи», Евгений Климов с грустью сообщал, что его мечта о личной встрече с Александром Бенуа по ряду причин не смогла осуществиться. Однако публикуемая переписка дает нам возможность заключить, что встреча на самом деле произошла, встреча в наилучшем смысле этого понятия.

РЕЦЕНЗИИ

Виктор Леонидов

Издана переписка Евгения Климова с Александром Бенуа

Дом русского зарубежья имени Александра Солженицына, 05.10.2025.

В издательстве «Русский путь» вышла книга «Искусством “радовать глаз и утешать душу”: Переписка Евгения Климова с Александром Бенуа. 1938–1959».

Алексей Евгеньевич Климов — один из самых верных друзей Дома русского зарубежья им. А.Солженицына. Он передал нам ряд уникальных реликвий, связанных с именем его отца — реставратора, художника, искусствоведа Евгения Евгеньевича Климова (1901–1990). Здесь и картины, и рисунки, и большой, очень ценный архив.

Большую часть жизни Евгений Климов провел в Канаде, где оказался после Второй мировой войны. Но всю жизнь он служил России, в публицистических статьях отстаивал самобытность и величие русского искусства, реставрировал иконы, в том числе и знаменитую Тихвинскую Богоматерь. А когда стало возможным, начал дарить на родину бесценные произведения российских мастеров, сбереженные им в изгнании.

Это дело продолжает и Алексей Евгеньевич. И вот только что состоялось издание переписки Евгения Климова и великого энциклопедиста, театрального оформителя, создателя журнала «Мир искусства» Александра Николаевича Бенуа (1870–1960). Книгу подготовил Алексей Климов и искусствовед, кандидат культурологии Марина Константинова Крышталева. Представлены письма с 1938 по 1959 год.

Надо сказать, что читателя встретят источники, не только хранящиеся в фондах Дома русского зарубежья. Составители проделали огромную работу и привлекли письма из архивов Государственного музея-заповедника «Петергоф», отдела рукописей Государственного Русского музея, Российского государственного архива литературы и искусства, а также двух американских центров: Техасского университета и Бостонской публичной библиотеки. Таким образом и было составлено это издание.

Климов вступил в переписку с Александром Бенуа еще в 1938 году, будучи выпускником Латвийской академии художеств. Он отправил почтой знаменитому мастеру свой альбом литографий, созданных в Печерском крае в Эстонии, в основном посвященный жизни на этой земле русских староверов. Восторженный отзыв мэтра стал для него полной неожиданностью.

Переписка их продолжалась двадцать с небольшим лет. Конечно, страшное время, в котором они жили, война с нацистами не могла не оказать влияние на их слова и мысли. Но, несмотря на все происходящее, они все же обдумывали будущее русского искусства и оба верили в него. Даже такой убежденный европеец, как Бенуа.

Художники обсуждали казавшуюся многим гибель искусства, особенно после таких страшных испытаний. Оба скептически относились к новым, современным веяниям, особенно к абстракции и модернизму. Бенуа писал Климову об убогости парижской рекламы, а тот отвечал ему своими нелестными впечатлениями от многочисленных плакатов, закрывавших здания на американских улицах. Но все равно оба черпали силы в работе и в неувядающем наследии великих старых мастеров.

Такие книги очень нужны сегодня. Потому что перед нами пример подлинной любви к прекрасному и подлинного патриотизма.

---